Кондратенко Роман Исидорович

Роман Исидорович Кондратенко родился 12 октября 1857 году в семье бедного дворянина, отставного майора, жившего в Тифлисе. Семья существовала на небольшую пенсию отца, и все дети, а их было десять, с раннего возраста приучались к труду. Роман с шести лет начал разносить по базару и улицам города холодную воду для питья, заработанные копейки нес домой. Благодаря помощи старшего брата, перебравшегося в Петербург, он был определен на учебу в Полоцкую военную гимназию на казенный счет. Закончив ее в 1874 году в числе лучших выпускников, стал юнкером Николаевского инженерного училища в Петербурге, располагавшегося, как и Инженерная академия, в бывшем дворце Павла I.

По окончании училища Кондратенко получил чин подпоручика и был назначен в 1-й Саперный батальон, который квартировался в родном ему Тифлисе. В это время шла русско-турецкая война 1877 - 1878 годов, но молодой офицер, несмотря на его горячее желание участвовать в ней, не получил на это разрешения. Свою энергию Кондратенко отдавал обучению подчиненных саперному делу. Стремление к новому в военно-инженерном искусстве, особенно в связи с событиями войны (долгая осада города-крепости Плевны, штурм укреплений Карса), побудило его к поступлению в Инженерную академию. В 1879 году, блестяще сдав экзамены, он вернулся в стены бывшего Павловского дворца, где с новым рвением продолжил учебу.
Окончив академию по первому разряду, штабс-капитан Кондратенко был направлен на службу в Батум, в распоряжение начальника Чорохской военной дистанции. Два года он разрабатывал проект строительства крепости в Батуме взамен имевшихся там береговых батарей. Создание укреплений, укрытий, мастерских, кладовых, пороховых погребов было продумано им до мельчайших деталей, и этот опыт пригодится Кондратенко через двадцать лет, в Порт-Артуре.

В 1884 году он был награжден орденом святого Станислава 3-й степени и произведен в капитаны. В 1885 году молодой человек, по совету брата, поступил на учебу в старший класс Академии генштаба, через год, закончив его по первому разряду, выпустился из академии с зачислением в штат офицеров генерального штаба. В 1886 - 1894 годах проходил службу в штабе Виленского военного округа на различных должностях, получил несколько наград, чины подполковника и полковника.

В 1895 году он был назначен на должность начальника штаба войск Уральского военного округа, но вследствие тяготения к строевой службе вскоре принял под свою команду 20-й стрелковый полк, размещавшийся в городке Сувалки(Польша). Этот период нелегкой войсковой жизни в захолустье помог Кондратенко в становлении его как военного руководителя, и ежедневная кропотливая работа с подчиненными, дававшая свои плоды, приносила ему удовлетворение. . В 1891 году, командуя батальоном в Коломенском полку в Бобруйске, Роман познакомился с дочерью начальника местной бригады – Надеждой Дмитриевной и вскоре женился на ней. Его жена и дети (сын и дочь - близнецы), несмотря на бытовые трудности, всегда были Роману Исидоровичу поддержкой.

В начале 1900 года Кондратенко был привлечен к работе «Комиссии по образованию войск», созданной в Петербурге, одновременно он начал писать настольную книгу для офицеров, но вскоре пришел приказ вернуться к прежнему месту службы. Его полку было предписано эшелоном прибыть в Одессу и морским путем направиться на Дальний Восток для участия в борьбе против крупного крестьянского восстания, вспыхнувшего в Китае.
Роман Исидорович, не искушенный в политике, недоумевал; к его счастью, двухмесячное плавание через моря и океаны закончилось для полка ничем, так как восстание было уже подавлено, и полк возвратился домой, на этот раз по железной дороге. Из этого путешествия Роман Исидорович вернулся усталым и морально опустошенным.

Российские рубежи на Дальнем Востоке требовали в это время укрепления, и в 1901 году Кондратенко было предложено отправиться туда на должность окружного дежурного генерала штаба Приамурского военного округа. Не без колебаний он принял это предложение и перебрался с семьей на самую окраину России - в Хабаровск. В ноябре 1903 года был произведен в генерал-майоры, вскоре получил назначение на должность начальника 7-й Восточно-Сибирской бригады, дислоцировавшейся в Порт-Артуре, затем развернутой в дивизию.

Вокруг Порт-Артура, ставшего русской военно-морской базой лишь в 1898 году, назревало что-то грандиозное. Здесь базировался российский Тихоокеанский флот, и Порт-Артуру предстояло стать одним из узловых пунктов противоборства России с растущей японской державой. Начальник 7-й дивизии, быстро оценив ситуацию, энергично принялся за работу, и первой его заботой стало укрепление оборонительных сооружений Порт-Артура, мало подготовленных к войне.

Спать приходилось не более шести часов в сутки. В конце января 1904 года Япония начала войну. Оставаясь в должности дивизионного командира, Кондратенко одновременно получил под свое начальство всю сухопутную оборону города-крепости. Слабую помощь ему оказывали наместник на Дальнем Востоке адмирал Алексеев, командующий тихоокеанской эскадрой вице-адмирал Старк, комендант Порт-Артура генерал-лейтенант Стессель.
Положение ненадолго изменилось с назначением на пост командующего Тихоокеанским флотом вице-адмирала С.Макарова. Прибыв в Порт-Артур, тот быстро оценил способности Кондратенко и однажды сказал ему: «Я скоро перестану здесь с кем-либо говорить, кроме вас. Какого вопроса не коснись, все упирается в Кондратенко. Жаль, что вы не моряк». Но 31 марта 1904 года доблестный Макаров погиб, и защитникам Порт-Артура уже было трудно надеяться на помощь флота.

Роман Исидорович, подчинявшийся по службе Стесселю, ставшему начальником обороны Квантунского полуострова, и вновь назначенный комендант Порт-Артура генерал-лейтенант Смирнов с трудом находили общий язык. «В Порт-Артуре, - говорил Кондратенко, - нелегко маневрировать силами и оружием, но еще труднее маневрировать между тремя превосходительствами», имея в виду Куропаткина, Стесселя и Смирнова. Изо дня в день он был вынужден браться за разрешение вопросов, выходивших за пределы его компетенции, и настойчиво добивался своего. Его военно-инженерные знания и энергия военного руководителя, признаваемые поневоле вышестоящими начальниками, делали свое дело: за несколько недель в Порт-Артуре и вокруг него возникло столько новых укреплений, сколько в мирное время не сделали бы и за год.
В мае - июне 1904 года, после поражения русских сухопутных сил на Цзинчжоуских высотах и у Вафангоу и при робких действиях тихоокеанской эскадры, запертой в Порт-Артурской гавани, бои вплотную приблизились к городу. Кондратенко принимал личное участие в отражении атак противника на передовых рубежах к городу, но предотвратить осаду Порт-Артура он уже не мог.

С начала июля все его усилия были направлены на укрепление подступов к фортам, батареям и редутам, отрытие траншей, стрелковых окопов, создание проволочных заграждений, устройство фугасов. 3 августа командующий 3-й японской армией, осаждавшей Порт-Артур, предложил русскому командованию сдать крепость, но получил отказ. 6 августа начался первый штурм Порт-Артура. В результате пятидневных ожесточенных боев он был отбит. «Никакой штурм не может быть страшным, - убеждал защитников крепости Кондратенко, - если мы решили до конца выполнять данную нами присягу».

Фактически мешал обороне города генерал А.Фок, сторонник сдачи Порт-Артура, но друзья Романа Исидоровича просили его не обращать на выходки Фока внимание, ибо тот еще в русско-турецкую войну был ранен в голову и «потому немного ненормален». В осажденном Порт-Артуре под руководством Романа Исидоровича кипела оживленная боевая работа. Начальник сухопутной обороны города сумел привлечь к изобретению новых боевых средств многих офицеров. Создавались самодельные ручные гранаты («бомбочки»), каких в русской армии еще не было, шаровые мины, скатывающиеся на противника, морские минные аппараты приспосабливались для стрельбы с суши торпедами, 47-миллиметровые морские орудия превращались в новый грозный вид оружия - минометы.
Руководя созданием новых средств борьбы с противником, Кондратенко одновременно развивал инженерные укрепления, ежедневно он посещал форты и батареи, часто находился под огнем. Неизменно по-доброму он относился к солдатам, доверявшим ему беззаветно. Под воздействием Кондратенко и его ближайших помощников - Белого, Горбатовского, Науменко, Рашевского нравственные силы защитников Порт-Артура слились в крепкий бетон.

После победы над армией Куропаткина под Ляояном японцы усилили натиск на Порт-Артур. В сентябре и октябре они провели второй и третий штурмы города, но вновь были отбиты. Противник стискивал кольцо осады, и подступы японских траншей подходили все ближе к фортам. В середине ноября начался четвертый штурм, имевший направлением главного удара гору Высокую. Через десять дней, не выдержав шквального огня мощных японских гаубиц, она пала. Кондратенко плакал, не стыдясь слез, он был подавлен, но не сломлен. Роман Исидорович знал, что на него надеются все те, кто более двухсот дней героически защищал Порт-Артур.

2 декабря Кондратенко выехал на форт № 2, подвергшийся очередной атаке противника. Едва он закончил осмотр форта и зашел в офицерский каземат, как 11-дюймовые японские гаубицы начали обстрел. Они выпустили десять снарядов, и последний, пробив потолок каземата, разорвался внутри. Он убил Кондратенко и восемь офицеров. 4 декабря начальник сухопутной обороны крепости с другими погибшими был похоронен у батареи Плоского мыса. Так завершилась жизнь самого выдающегося героя Порт-Артура. 20 декабря генерал Стессель и сменивший Кондратенко генерал Фок сдали город, хотя ресурсы обороны еще не были исчерпаны.

Признательность русской армии и всех слоев российского общества Кондратенко за его доблестную деятельность была столь велика, что после окончания войны останки героя было решено перевезти для торжественного захоронения в Петербург. Доставленный в Одессу морским путем гроб с его телом совершил путь в столицу, и всюду на железнодорожных станциях его встречали толпы народа. В Петербурге тысячи горожан и военных провожали героя Порт-Артура на кладбище Александро-Невской лавры. Позже место погребения увенчал величественный мраморный памятник. Обелиски в память Кондратенко были поставлены в Николаевском инженерном училище, в Сувалках (в 20-м полку) и в Полоцком кадетском корпусе. В знак признания заслуг Кондратенко японцы на месте его гибели установили обелиск из светло-серого гранита.

Посмертно Кондратенко был произведен в чин генерал-лейтенанта. Именем Кондратенко были названы эскадренный миноносец Балтийского флота и 25-й Восточно-Сибирский стрелковый полк, который после войны дислоцировался в Иркутске. На карте Владивостока появился полуостров Кондратенко. В годы революционных потрясений русский генерал, «душа обороны Порт-Артура», фактически был предан забвению. 25-й стрелковый полк расформировали. Эсминец пустили на металлолом. Фамильный склеп в Александро-Невской лавре был разграблен и уничтожен, а обелиск — снесен. Только после Великой Отечественной войны на могиле Романа Исидоровича появилась небольшая колонна с георгиевским крестом. Словом, насколько удалось выяснить, на сегодняшний день в России остался только полуостров, носящий имя генерала. Причем многие жители Владивостока понятия не имеют, в честь кого он назван...

	Обелиск на месте гибели генерала Кондратенко Р.И.
Генерал Кондратенко Р.И.(в центре) среди защитников Порт-Артура(1904г.).		Перезахоронение праха Кондратенко Р.И. Николаевский вокзал Санкт-Петербурга(1905г.)

Инициатор акции - Белорусский Суворовско-нахимовский СОюз

12 октября 2007 года в день 150-летия со дня рождения генерал-лейтенанта Кондратенко Р.И. , возглавлявшего оборону Порт-Артура и героически погибшего там, представители Межрегиональной организации «Дальневосточный Союз Суворовцев и Нахимовцев» во главе с председателем полковником Платоновым В.В. почтили память прославленного полководца, кадета Полоцкого кадетского корпуса, при посещении государственного музея Дальнего Востока им.Н.И.Гродекова (г.Хабаровск), возле подлинных экспонатов с мест сражения при Порт-Артуре. На стенде среди экспонатов : горн гвардейский и георгиевская лента 2-й батареи 6-й Восточно-Сибирской Стрелковой артиллерийской бригады, сабля офицерская наградная, ковш –братина с гравировкой и черпак «от 3-й Стрелковой Артиллерийской бригады товарищам и боевым сподвижникам на полях Манчжурии и доблестной 6-й Сибирской Артиллерийской бригаде … Где кровь слилась героев пушкарей 6-й с 3 гвд на верной Царской службе спешили умереть для Родины своей.» и другие. Оригинал газеты , выходившей в Порт-Артуре «Новый Край» от 10 ноября 1904 года № 212, первые ручные гранаты , которые применяли русские во время сражения и одна из первых противопехотных мин , а также образцы японского вооружения.


Оригинал газеты «Новый Край»	ковш-братина с черпаком	у экспозиции обороны Порт-Артура: слева на право Митрофанов Г. зам .председателя ДССиН, Губанов А. член Совета ДССиН, Паутов В. Член Совета ДССиН, Рубинчик С. зам.председателя ДССиН, Платонов В. Председатель ДССиН.
За оказанную помощь благодарим старшего научного сотрудника отдела современной истории музея им.Гродекова Шашлыкова Алексея Вячеславовича .

В 1886 - 1894 годах Р.И.Кондратенко проходил службу в штабе Виленского военного округа на различных должностях, получил несколько наград, чины подполковника и полковника.

В Вильнюсе (Вильно) есть православный собор - Кафедральный собор Пречистой Богоматери. Он находится недалеко от бывшей резиденции виленского
генерал-губернатора (бывший дворец М.И Кутузова). В старые времена этот собор являлся гарнизонной церковью. Так что, вне сомнения; что Р.Кондратенко приходил сюда на богослужение. Где он жил в Вильно - такой информацией не располагаем.Так что поклониться его памяти мы пришли 13-го к собору.
На снимке - Рафаэль Муксинов Лн СВУ-71, Александр Кочетов Лн СВУ-65, Игорь Мартынюк Кл СВУ-73.

В субботу 13 октября на мероприятии были суворовцы 1-го и 2-го взвода 6 роты с командиром капитаном Яковлевым И.А.
Среди них: Лупежев А., Калиничев К., Головей Д., Карагай П., Ильин О., Хуснетдинов Д., Филаретов Д., Секретарев П., Звягин С., Фихт В. и другие. Поклониться могиле генерала пришли и представители Санкт-Петербургского СОюза суворовцев, нахимовцев и кадет. К могиле генерала Кондратенко на Никольском кладбище Александро-Невской Лавры были возложены цветы и венки от имени Правительства Санкт-Петербурга и общественных организаций.